«КАЖДЫЙ ДОЛЖЕН ЗАНИМАТЬСЯ СВОИМ ДЕЛОМ…»

 

С.И. Вахрин, главный редактор «ТВ»: Сергей Анатольевич, выступая весной на ДВНПС по итогам путины 2005 года, Вы приводили цифры, которые убедительно доказывали, что добыча тихоокеанских лососей является наиболее рентабельной для российского рыбного бизнеса. В таком случае и управление лососевым промыслом должно являться основополагающим для отрасли, но практика констатирует нечто противоположное — в последние годы утрачен даже один из важнейших механизмов этого управления — оперативное регулирование. Опыт 2006 года показал, что в Корякском автономном округе, где ФАР разрешил зарезервировать 30 процентов квот и помог администрации КАО в оперативном порядке перераспределить этот резерв среди предприятий непосредственно в разгар путины, рыбаки округа смогли увеличить вылов в неурожайный год в три раза по сравнению с предыдущими путинами неурожайных лет. Как ФАР в дальнейшем планирует развивать такой опыт? Есть ли надежда, что снова когда-нибудь вернемся к оперативному регулированию? Какие новые предложения по совершенствованию механизма управления лососевым промыслом готовятся в Федеральном агентстве?

 

С.П.: За последние два года предприятия отрасли реально достигли исторического максимума по вылову тихоокеанских лососей. В прошлом году — 263 тыс. т. В 2006 г. только по оперативным данным «мы» уже где-то на отметке под 280 тыс. тонн. Только российскими рыбаками (не считая промысла лососей по межправительственным соглашениям) добыто порядка 272 тысяч тонн!

Но оценивать или рассматривать эффективность этого вида промысла только тоннами нельзя. Социальная и экономическая составляющая этого немудреного вида рыбалки не имеет себе равных среди других видов ВБР России.

Я не ошибусь, если скажу, что всего лишь десяток видов ВБР (без тихоокеанских лососей) из нескольких сотен, промышляемых российскими рыбаками, формируют основную налоговую и неналоговую составляющую бюджета Российской Федерации. Это минтай, сельдь, крабы Дальневосточного бассейна; треска, пикша, сельдь и крабы — Северного. Как правило, эти объекты добываются крупнотоннажным флотом за пределами территориального моря. И не случайно именно эти объекты экспортируются в иностранные государства — ведь до портов той же Японии, Южной Кореи или Норвегии рукой подать. Это объективная реальность. И так сложилась рыночная конъюнктура. Потому не нужно вешать ярлык непатриотизма на эти предприятия-экспортеры и рыбаков, работающих зачастую в сложнейших климатических условиях и долгие месяцы находящихся вдали от своих семей. Предприниматели (в какой бы отрасли они ни работали) реализуют свою продукцию там, где выгоднее, и это нормально. Точно также работают и предприятия нашей отрасли. А как же иначе рыбопромышленные компании будут работать с прибылью? Каким образом можно будет удержать российский рыбопромысловый флот в традиционных районах промысла в Мировом океане?

В то же время Президент Российской Федерации В.В. Путин дал поручение разработать комплекс мер, который позволил бы максимально стимулировать поставку водных биологических ресурсов, добываемых в ИЭЗ и за ее пределами, в Россию на отечественные перерабатывающие предприятия, что позволит отрасли сделать уже не количественный (по объему добычи ВБР), а качественный скачок, выпуская рыбопродукцию (в том числе и на экспорт) глубокой переработки с высокой добавочной стоимостью.

Лосось же, как объект промысла и как рыночный товар, несколько отличается от перечисленных выше видов ВБР, определяющих основные статистические показатели отрасли. Во-первых, это абсолютно прибрежный объект промысла. Во-вторых, это товар, который сориентирован по рынку в основном на территорию Российской Федерации (может быть, за исключением нерки) со всеми вытекающими отсюда последствиями. Экономический мультипликативный эффект огромен. От промысла до дальнейшего движения к покупателю продукция из тихоокеанского лосося задействует многочисленные структуры и схемы внутреннего нашего российского производства (воспроизводство, добыча, береговая переработка, морская транспортировка, хранение в холодильниках, портовые работы по перегрузке, железнодорожные перевозки, автомобильные поставки, продажи). Легко подсчитать «отдачу» от промысла лососей и сравнить с любым из перечисленных выше валютоемких объектов. Судите сами: 250 тыс. тонн добытого лосося (в «прибрежке») умножаем на ставку сбора за ВБР по видам плюс учитываем налоги более 400 предприятий, работающих на добыче и переработке лосося или задействованных для поставок и реализации этого вида продукции на внутреннем рынке. И миллион тонн минтая (в ИЭЗ), умноженный на соответствующую ставку сбора по ВБР, плюс налоги 235 предприятий (не более 35 крупных, если говорить об объемах промысла). «Отдача» от одной выловленной тонны в пользу лосося.

Теперь о возможности оперативного регулирования промысла тихоокеанских лососей. Знаете, каждый должен заниматься своим делом. Федеральное агентство по рыболовству в условиях существующей нормативной базы приняло, как мне кажется, исчерпывающие меры для того, чтобы промысел в прошлом, а тем более в этом году прошел с наибольшей эффективностью. Хочу отметить, что Министерству сельского хозяйства, Росрыболовству, Россельхознадзору, Росприроднадзору, региональным администрациям удалось организовать взаимодействие, и результат не замедлил сказаться — 280 тысяч тонн добытого лосося... Конечно, имеют место и отдельные замечания — как объективные, так и просто эмоциональные. Как без этого?! Безусловно, в отношении научного прогноза и утвержденных ОДУ, не подтвердившихся на востоке Сахалина и на западной Камчатке, требуется тщательный анализ. Но такова специфика именно этого вида промысла. Разрабатываемый отраслевой наукой ОДУ отражает лишь вероятность событий с той или иной точностью. Если в отношении большинства видов водных биологических ресурсов ошибки прогноза могут быть компенсированы в последующие годы усилением или ослаблением промысловой нагрузки, то рациональный промысел тихоокеанских лососей предполагает, что вся рыба сверх объемов, необходимых для успешного воспроизводства популяции, должна изыматься промыслом в текущем году. Поэтому жесткое квотирование тихоокеанских лососей фактически создает предпосылки для нерационального промысла. Необходимо менять саму систему регулирования промысла лососей. Это достаточно серьезный вопрос, который нуждается в проработке. Причем управление прибрежным промыслом тихоокеанских лососей и управление прибрежным промыслом других видов водных биологических ресурсов имеет свою специфику, и вопрос об их совершенствовании нуждается в РАЗДЕЛЬНОМ рассмотрении. Мы провели достаточно серьезный анализ этой ситуации, но никаких революций в данном случае ожидать не следует — работа научно-исследовательских институтов будет продолжаться по методикам, апробированным временем, опытом и основанным на научных исследованиях. Дилетантов прошу не подсказывать. Ибо у нас каждый, кто хоть один раз в жизни съел горбушу и увидел издалече ставной невод, знает уже все об этом виде промысла и об анадромных видах рыб. Критика, безусловно, принимается. Но КРИТИКА, а не околонаучная фантастика. Лосось — важнейший, стратегический для государства объект промысла. И наотмашь бить отраслевую науку — это значит потерять кадры, разбалансировать накопленный бесценный научный опыт и, как следствие, превратить прогнозирование в поиск удачи...

Далее об оперативном регулировании. Для краткосрочной лососевой путины архиважно не просто взаимодействие, а взаимопонимание и скорость в оценке ситуации и принятии решений. Военная терминология, не правда ли? Поэтому и выбрана формулировка: «ШТАБ путины». И очень важно, как работа организована. Я могу назвать фамилии тех руководителей, которые были в путину 2006 года несомненными лидерами и подстегивали всех, чтобы достичь хорошего результата. Это губернаторы И. Малахов, О. Кожемяко, вице-губернатор М. Куманцов (Корякия), директор департамента С. Диденко (Сахалин). Во многом благодаря их усилиям удалось на местах отрегулировать решение вопросов по подготовке предложений об увеличении ОДУ или «переброске» квот из одного района в другой на таком качественном уровне, который позволял решать вопросы этих регионов в Москве просто в блестяще короткие сроки. А кто не успел, как говорится, — тот опоздал. Профессиональный менеджмент ведь тоже — один из важнейших элементов регулирования, о котором иногда в регионах да и в столице предпочитают помалкивать.

Что же касается будущего, то в отношении вопросов управления промыслом тихоокеанских лососей обсуждены уже многие концептуальные решения, которые требуют серьезнейшего осмысления, детальной проработки. Безусловно, потребуется внесение изменений в существующую нормативную базу, в том числе, и в Правила рыболовства. И это должно дать тот результат, который нам всем нужен в управлении промыслом лососей. Но ждать, что кто-то махнет шашкой, за нас все решит и с завтрашнего дня у нас уже не будет ОДУ по лососю, мы не имеем права. Нельзя махать шашкой, когда речь идет о четверти миллиона тонн лосося и о сотне тысяч работающих на этом виде промысла, надо очень внятно, пошагово принимать такое решение. Оценить биологическое состояние промыслового запаса, нерестовых водоемов, положение с промысловыми участками, деятельность рыборазводных заводов. Необходимо также довести до логического завершения вполне разумный принцип: «один нерестовый водоем — один рыбопромысловый участок — один пользователь», но и к его реализации подходить дифференцированно, исходя из условий каждого региона.

Путь к решению комплекса проблем тихоокеанских лососей должен быть эволюционный. И на этом пути предстоит решить много управленческих задач, включая и задачу избавления от большого количества неэффективных пользователей.

 

С.В.: В утвержденном Министерством сельского хозяйства Порядке проведения конкурсов на закрепление рыбопромысловых участков есть критерии, связанные с рыбоводством и рыбоводно-мелиоративными работами. Какова, по Вашему мнению, роль этих критериев для тех регионов, основой промысла которых является дикий лосось? Если участники конкурса будут предлагать проведение мероприятий по рыбоводству и биомелиорации в нерестовых реках, будут ли такие заявки предприятий приниматься во внимание и учитываться при подведении итогов? Или эти критерии автоматически отпадут в таких регионах, как, например, Корякия?

 

С.П.: По проведению конкурсов. Я могу комментировать этот вопрос только однозначно. Это документ, который прошел достаточно сложный этап согласований, зарегистрирован в Минюсте, подписан министром, и мы его будем выполнять. Да, процесс реализации непростой, но только в режиме конкурсного отбора возможно объективно определить наиболее эффективного пользователя.

Федеральное агентство совместно с регионами организует и проведет эти конкурсы в установленные сроки. Что касается критериев и состава комиссий. Уверен, что комиссии будут состоять из тех специалистов, у которых хватит здравого смысла, опыта для дифференциации критериев с учетом специфических особенностей регионов.

 

С.В.: То есть какие-то критерии могут быть акцентирующими для регионов, а какие-то нет?

 

С.П.: Именно так. Министр сельского хозяйства А.В. Гордеев очень точно сформулировал эту задачу.

 

С.В.: Сегодня уже стало очевидным, что роль прибрежного рыболовства в экономике большинства рыбацких субъектов Федерации является базисной. Но субъекты Федерации не имеют сегодня полномочий по управлению прибрежным промыслом. Должны ли быть, по Вашему мнению, у них такие полномочия? А если должны, то каким образом они могли бы реализовываться на практике при долевом принципе наделения квотами рыбопромышленных компаний?

 

С.П.: Что касается роли прибрежного рыболовства в экономике и его управлении со стороны региональной исполнительной власти, то надо быть последовательными и не принимать скоропалительных решений, еще раз «пройдясь по спине» бизнеса.

Установлены четкие правила. Закреплены доли. Прошло всего 3 года. И надо теперь тщательно проанализировать все аспекты. Да, освоение предприятиями ресурсов в «прибрежке», т.е. в 12-мильной зоне, оставляет желать лучшего. Это факт. Но, с другой стороны, те, за кем закреплены доли, получили их заслуженно, прошли отбор на региональных межведомственных комиссиях, и делалось это для того, чтобы дать предприятию реальную возможность строить на достаточно большой период времени понятный и ориентированный на долгосрочную перспективу бизнес-план (в том числе по наращиванию перерабатывающих мощностей, модернизации флота и т.д.). Что же касается региональной власти, то именно ей предоставлена возможность оценивать эти процессы с точки зрения развития самого региона. Есть ли необходимость в корне менять эту ситуацию? Не думаю, что с этим согласятся рыбопромышленники. Думаю, что они будут говорить только о том, что систему необходимо совершенствовать. И соглашусь, что приказы об изъятии и обороте долей решат многие вопросы, связанные с неэффективностью пользования ВБР. Но они не решат вопрос оперативного перераспределения квот. Возвращаться ли с 2009 года к какой-то другой форме закрепления ресурсов? Давайте по этому поводу посоветуемся. И вы, и я помним результаты «тех» ежегодных распределений.

 

С.В.: Конечно!

 

С.П: Федеральный центр, регионы, ассоциации должны вместе определить путь, по которому вместе же идти! Хотя другого — лучшего — все равно, мне кажется, не придумаешь. Это или долгосрочное наделение долями с возможностью изъятия и перехода этих долей или ежегодное перераспределение квот. Варианты понятны...

 

С.В.: Сергей Анатольевич, одной из важнейших задач прибрежного рыболовства является развитие береговой рыбопереработки, но в действительности мы сталкиваемся с тем, что вывозится (и опять же, чаще всего на экспорт) сырец. Как Вы оцениваете эту проблему?

 

С.П.: Задача любой отрасли в любом государстве — создать условия, стимулирующие отечественного производителя на создание максимальной добавленной стоимости внутри страны. Понятно. Но попытка строить экономическую политику государства на бездумном запрете экспорта не решит эту задачу. Экспортировать НАДО. Это ложный патриотизм, когда говорят, что все нужно только «сюда», «туда» — ни грамма. Так нельзя! Это законы экономики и их не обманешь. Нельзя вешать ярлык на какой-то объект (даже валютоемкий, словно он в этом виноват) или на какую-то отрасль (кто только не критикует рыбаков за вывоз рыбы за рубеж!). Минтай, мол, весь уж вывезли! Этой рыбой в недавние времена брезговали — кошек кормили, но изменилась конъюнктура рынка, а страна к этому оказалась не готова. Нет соответствующей технологии переработки. И, как ни странно, нет и потребителя — грубо говоря, только «на жареху» не поставишь миллион тонн мороженого минтая из 200-мильной экономической зоны. Нужна другая продукция. И, конечно же, ее надо выпускать и развивать («раскручивать») внутренний рынок. А это требует времени и средств. Вот средства и зарабатываются сегодня на экспорте. Больше их взять неоткуда. Поэтому рыба и вывозится. И она в этом совершенно не виновата.

С другой стороны, нельзя славить и лосося только за то, что он востребован на внутреннем рынке. Это ведь не потому происходит, что есть такая славная рыба — лосось, а потому, что нет в этой рыбе такой покупательской потребности за рубежом, а в России есть. И нужно объективно оценивать такие вещи.

Мы же, со своей стороны, не должны вмешиваться в развитие отечественного рыбного бизнеса, а должны максимально точно распорядиться тем набором управленческих решений, которые должны готовить и принимать для развития отрасли в целом. То есть — оценить промысловый запас, распределить ОДУ применительно к видам квот и своевременно выдать распределение квот между предприятиями «на-гора», давая возможность бизнесу рационально и эффективно осваивать ВБР, наполняя бюджет.

 

С.В.: Сергей Анатольевич, а чем сегодня может гордиться рыбная отрасль России или за что хотя бы нам не стыдно по сравнению с другими рыбными державами?

 

С.П.: Я бы хотел уйти от слова «гордиться», мы просто делаем свое дело, которое сводится в таблицу результатов. В последние два года по финансовому результату работы предприятия рыбопромышленного комплекса впервые вышли на положительный баланс. То есть, прибыльных предприятий стало больше, чем убыточных. Долгие годы отрасль никак не могла вырваться из этого замкнутого круга, и вы знаете, по какой причине... Нельзя не отметить положительную динамику по еще одному определяющему показателю работы отрасли: стоимости произведенной продукции. За 2004 г. — 66 млрд. 617 тыс. рублей. В 2005 году этот показатель составил 81 млрд. 965 тыс. рублей. То есть прирост весьма существенен. Я надеюсь, что и по итогам 2006 года цифры позволят нам не краснеть за свою работу.

В своей деятельности мы должны исходить и исходим из основной цели, поставленной Государством перед нашей отраслью, а это прежде всего достижения устойчивого функционирования рыбохозяйственного комплекса на основе сохранения, воспроизводства и рационального использования водных биологических ресурсов; развития аква- и марикультуры; обеспечивающего удовлетворение внутреннего спроса на рыбную продукцию, продовольственную независимость страны, социально-экономическое развитие регионов, экономика которых зависит от прибрежного рыбного промысла.

Важно, чтобы за цифрами было видно, что мы (рыбопромышленный комплекс):

а) обеспечили жизнедеятельность населения, проживающего на территории субъектов Российской Федерации;

б) наполнили бюджет налогами;

с) обеспечили продовольственную безопасность страны.

Самая большая сложность нашей работы как раз и заключается в том, чтобы все эти три составляющие соединить воедино, хотя они порой взаимоисключают друг друга. Но, скажем так, баланс уже найден — я вам говорил о цифрах, которые характеризуют подъем в отрасли. А это для меня самое главное. Что же насчет других держав — главное, чтобы за свою не было обидно…

 

С.В.: Спасибо, Сергей Анатольевич. Для меня этот разговор был очень полезен. На многие вещи, благодаря Вам, я смог посмотреть совершенно с другой стороны.

 

С.П.: Взаимно — в интервью открываешь для себя что-то совершенно новое, о чем и не задумываешься в повседневной текучке. Ваши вопросы сформулированы очень правильно, потому что они как раз провоцируют на тот анализ, который мы с вами провели.

 

С.В.: Я вам благодарен, Сергей Анатольевич и если есть такая возможность более регулярно встречаться, я был бы очень рад.

 

С.П.: Пожалуйста. Я являюсь вашим читателем: и сайта, и газеты, и журнала «Северная Пацифика», который вы когда-то издавали. Вы практически одним из первых поздравили меня с назначением на эту должность. Я помню это. Интервью с вами дало возможность некоторые цифры еще раз проанализировать, переоценить, переосмыслить…

Спасибо вам за вашу работу!

 

С.В.: Спасибо вам большое за интервью!