Индивидуальные рыбные квоты рассматриваются рыбаками как своего рода "семейное серебро", которое первым идет на продажу при наступлении трудных времен. В условиях необходимости оплачивать кредиты при одновременном росте эксплуатационных затрат из-за истощения рыбных запасов, а вместе с этим и уменьшения размеров квот такие времена для многих наступили очень быстро.

Подобной ситуацией не преминули воспользоваться состоятельные судовладельцы, нефтяные компании и банки, в долговые ловушки которых стали попадать неплатежеспособные рыбаки. Но основным способом устранения лишних (или, по терминологии инициаторов торговли квотами, "неэффективных") рыбаков было спекулятивное завышение цен на квоты при первичном приобретении. Это происходило даже в тех случаях, когда индивидуальные квоты были привязаны к промысловым судам, т. е. могли быть проданы только вместе с ними, притом, что стоимость судовых квот достаточно высока. Так, в Шотландии рыбак, желающий приобрести право на промысел, должен две трети общей суммы инвестиций потратить на оплату лицензии (судовую квоту) и только треть - на стоимость самого судна (Allen, 2003). Однако для спекулянтов такие пропорции - не преграда. Существуют документально подтвержденные случаи продажи судов по цене, превышающей в два или даже в три раза их реальную стоимость. Таким способом крупные судовладельцы в Исландии, которая одной из первых ввела систему регулирования рыболовства на основе судовых квот (1984 г.), удвоили доли прав в рыболовстве уже в первые четыре года рыночных торгов биоресурсами (Palsson with Helgason, 1995). Даже несмотря на появившиеся вскоре ограничения на прямую продажу квот, быстро находились косвенные способы для дальнейшей концентрации биоресурсов в руках немногих.

Сегодня владельцы гигантских квот приобрели достаточную монополистическую мощь в навязывании политик и режимов рыболовства не только в национальных границах, но и в глобальных масштабах. Они стали перекупщиками и квот на биоресурсы, и выловленной рыбы во многих развивающихся странах и странах с переходной экономикой. Это означает, что цены на мировом рыбном рынке формируются не столько спросом и предложением, сколько сговором монополистов. Затраты же на скупку квот по завышенным ценам гасятся за счет кармана потребителя сырья и субсидий.