Обычно, когда говорят о повышении роли государства в регулировании рыболовства, это связывается прежде всего с такими очевидными формами поддержки, как налоговые льготы, льготные кредиты, выкуп излишних промысловых мощностей, выплата пособий по безработице, субсидирование, адекватная система реагирования на ситуацию в рыболовстве и т. п. Все они создают оправданный экономической теорией путь к стабилизации экономики.

Однако экономические ведомства России, от которых напрямую зависит дальнейшая судьба отрасли, весьма подозрительно относятся ко всем рецептам по усилению роли государства в экономике, аргументируя это ростом коррупции и снижением эффективности производства в результате государственного вмешательства. Хотя в случае с рыболовством речь идет не о национализации частной собственности, а о грамотном управлении общенациональными природными ресурсами и устранении шаблонов государственного регулирования, не соответствующих особенностям рыбохозяйственной деятельности.

Вместе с тем ничего плохого не было бы и от долевого участия государства в тех рыбопромысловых компаниях, целью деятельности которых стало бы возвращение в иностранные ИЭЗ и освоение биоресурсов в открытых частях Мирового океана. Только таким способом можно не только противостоять диктату рыбопромысловых ТНК, но и снизить промысловые нагрузки у собственных берегов.

Вообще, что касается повышения роли государства в судьбе отрасли, то даже в США, стране с самой либеральной и богатой экономикой, власти давно поняли, что не могут полностью положиться на частное предпринимательство, поскольку оно не способно удовлетворять многие социальные и иные общественные потребности. Действительно, система частного предпринимательства создает условия для того, чтобы все производственные ресурсы использовались наиболее эффективно. Но наряду с этим существуют такие неустранимые недостатки рынка, как несовершенная конкуренция, искаженная информация, рыночный дефицит, экстерналии, общественные ресурсы и товары, безработица и т. д. На их нивелирование и должна быть направлена деятельность государства. Осознание этого в США пришло в период Великой депрессии в 1929-1933 гг., когда уровень безработицы достиг 30 %, а национальное производство упало на треть. Для России, уровень падения ВВП в которой за годы реформ намного превысил американский спад, полезно вспомнить, что выход США из депрессии был найден благодаря введению президентом Рузвельтом мер по ужесточению государственного регулирования экономикой. Эта схема была близка теории Кейнса, появившейся в предвоенные годы. Известно, что в качестве стабилизационных мер правительство США тогда использовало федеральные программы поддержки цен на сельхозпродукцию и другие программы, направленные на достижение социальных и экономических целей.

Сегодня в странах Запада в поиске путей устойчивого развития происходит все больший дрейф в сторону разнообразных форм социально ориентированной экономики с планированием на уровне корпораций и ужесточением форм государственного вмешательства. Роль государства усиливается и в связи с появлением в мире новых признаков постиндустриальной экономики, основанной на знаниях и небывалом расцвете научно-технического прогресса в сфере создания высокотехнологичных товаров, которые все больше завоевывают мировой рынок и приносят дивиденды, несравненно более высокие, чем торговля сырьем. Поэтому развитые государства играют активную роль в стимулировании инвестиций в НИОКР.

К примеру, для внутреннего потребления США все шире используют положения теории знаменитого современного экономиста Дж. К. Гэлбрейта о новом индустриальном обществе (Гэлбрейт, 1969), которые исходят из того, что лицо современного мира определяют техноструктуры, выпускающие сложнейшую гражданскую и военную технику.

Однако процесс создания новых технологий от начала изысканий до выпуска первых образцов, на что требуются многие годы, не вписывается в безвременные экономические модели монетаристов - макроэкономистов. Современное промышленное производство требует соответствующей квалификации управленцев, с одной стороны, и участия тысяч или десятков тысяч акционеров, номинальных владельцев таких корпораций, с другой. Разобраться, что и к чему, сделать правильный прогноз и маркетинговые исследования могут только квалифицированные специалисты. В корпорациях реальная власть принадлежит не собственникам-акционерам, а техноструктуре, которой все в большей степени управляется современная экономика.

В подобных условиях ни о какой рыночной стихии не может быть и речи. Так что, судя по всему, рынок со свободной конкуренцией, где основным агентом является фигура предпринимателя-одиночки, отходит в прошлое.

Некоторые западные экономисты признают, что даже планово-директивное управление в критических ситуациях может оказаться очень эффективной формой вмешательства государства в дела частного бизнеса (Стиглиц, 1997).

Что же касается рыболовства, то необходимость применения адекватных мер со стороны государства диктуется тем, что в мире появляется все больше свидетельств о несостоятельности рыночной конкуренции на рыбных промыслах в силу монопольных проявлений в результате концентрации прав пользования биоресурсами у крупных судовладельцев. Поэтому для восстановления былого престижа российского рыболовства, которому присуща высокая капиталоемкость, необходима концентрация финансовых средств и активная протекционистская политика государства. В данном случае недопустимо дальнейшее рассеивание ресурсной ренты через рынки квот биоресурсов и иные "изобретения" рыночных фундаменталистов, поскольку морепродукты относятся к тем общественным товарам, которые рынок и кустарь-одиночка не могут предоставлять населению в необходимом количестве.

Имеет смысл напомнить, что если рынок обеспечивает простой и эффективный метод формирования уровня производства и распределения частных товаров, то распределение общественных ресурсов и товаров происходит иным способом: население голосует на выборах, депутаты распределяют бюджет, а деньги тратятся бюрократами. При такой схеме, действительно, существует прямой и косвенный способы подкупа политиков и бюрократов группами со своекорыстными интересами.

Поэтому при формировании идеологии распределения общих товаров и ресурсов и реализации ее на практике так важен контроль этого процесса со стороны сообщества товаропроизводителей и общественности. Роль государства в данном случае состоит в повышении уровня образованности и осведомленности населения, обеспечении прозрачности системы распределения ресурсов и строгом наказании лиц, нарушающих законодательно закрепленные принципы их использования, ужесточения мер по борьбе с коррупцией и т. д. Это, естественно, выполнить сложнее, чем заниматься квазилиберальной риторикой. Однако что же это за государство, которое в течение 15 лет плодит коррупцию и не может предложить схему использования общих ресурсов, которая бы устраивала общество, восстановила доверие рыбаков к действиям власти и сделала рентабельной честность в предпринимательстве?!

В России в последние годы появились признаки стабилизации экономики. Государство приняло национальные проекты поддержки образования, здравоохранения, сельского хозяйства и доступного жилья.

Очевидно, в перечень этих проектов со временем должно попасть и рыболовство в силу его безусловной стратегической важности в обеспечении задач продовольственной безопасности. Однако нельзя забывать, что наряду с традиционными формами государственной поддержки, о которых шла речь в первом абзаце данного раздела, у государства существуют и иные обязанности в оказании помощи рыбному хозяйству.

Они касаются обеспечения разумного управления использованием общих ресурсов, в данном случае - биоресурсов.