Приморские компании, занимающиеся прибрежным рыболовством, оказались под угрозой банкротства. Из-за отсутствия сырья они вынуждены сокращать объемы производства на берегу и закрывать предприятия.

«Причина известна давно — разделение моря на 12-мильную и 200-мильную зоны привело к тому, что в прибрежке не выбираются квоты, — комментирует ситуацию председатель правления р/к «Моряк-Рыболов» Денис Кондратюк. — В 2005 году приморскими рыбаками в прибрежке было выловлено всего лишь 10% от ОДУ. Кроме того, вылов рыбы с каждым годом уменьшается, а структура промысла меняется в неблагоприятную для рыбаков сторону: снижаются квоты на ценные экспортные объекты (краб, минтай) и увеличиваются на малоценные и труднодобываемые. На фоне роста экономических издержек, связанных в первую очередь с удорожанием ГСМ, а также несовершенства закона о государственной границе становится очевидным, что содержать заводы на берегу слишком накладно. «Моряк-Рыболов» был вынужден сократить объемы переработки за счет закрытия некоторых цехов».

В таком же тяжелом положении находится и компания «Гессар». «Держать на плаву предприятие в этом году будет практически невозможно, — говорит президент ООО «Гессар» Виктор Венцель. — Если вопрос с зонированием хотя бы к весенней путине не решится, то прибрежный лов придется прекращать либо переводить его на Сахалин или Камчатку».

По словам Д. Кондратюка, рыбопереработка — бизнес довольно затратный и медленно окупаемый. Построить завод в среднем стоит от $5 млн до $20 млн, в зависимости от вида выпускаемой продукции, а срок окупаемости составляет не менее пяти лет. Производить филе прямо на судне тоже дорого, все ныне действующие филейные линии на дальневосточных судах поставлены европейцами еще в советское время. Поэтому позволить себе иметь свою переработку могут только крупные компании, такие как Находкинская БАМР. Но эта компания — едва ли не единственная, имеющая раскрученный брэнд и прочные позиции на рынке.

В настоящее время законопроект по упрощению порядка пересечения 12-мильной зоны в ходе промысла находится на рассмотрении Госдумы. Но изменит ли это ситуацию?

 

Уважаемый Сергей Иванович!

Камчатский обком Российского профсоюза работников рыбного хозяйства искренне и сердечно поздравляет редакцию рыбацкой газеты «Тихоокеанский вестник» с двойным праздником.

Вы — наш верный и надежный друг и товарищ. Последние 5 лет мы шли рука об руку в борьбе за интересы отрасли, рыбопромышленных предприятий, простых рыбаков, сохранение природы, за будущее нашей Камчатки.

И хотя путь этот нелегок, впереди еще немало баталий, но мы все-таки уверенны, что тот, кто идет за правое дело, всегда победит.

Все у нас на Камчатке обязательно будет хорошо, жители Камчатского края этого достойны.

Творческих Вам успехов и всего самого наилучшего в жизни!

 

Пока мы праздновали и отдыхали, Женевская конвенция ООН о международной торговле исчезающими видами дикой природы (CITES) ввела временный запрет на торговлю черной икрой во всем мире. Вполне вероятно, что подготовленный к экспорту легальный отечественный деликатес может остаться в России и попасть на внутренний рынок. Правда, в каждой банке с одной законной икринкой будут соседствовать 10 браконьерских.

Специалисты CITES отметили, что запасы осетровых продолжают снижаться, а предложенные на 2006 год странами-производителями квоты на вылов рыбы это снижение отражают в далеко не полной мере. Поэтому, прежде чем утвердить квоты для стран Каспийского бассейна, Черного моря и бассейна Дуная, ооновцы, занимающиеся этим ежегодно, решили получить дополнительные данные, касающиеся запасов рыбы. А пока новых квот нет, экспорт икры невозможен. Сколько времени потребуется для решения проблемы, пока неизвестно. Поэтому вполне вероятно, что часть икры, подготовленная для экспорта из России, останется на внутреннем рынке.

В то же время во всем мире поняли, что одними административными мерами осетра спасти не удастся. В западных странах перед рождественскими праздниками государственные и общественные организации, а также крупные импортеры обращаются к гражданам с просьбой не покупать икру сомнительного производства. «В Европе на рынке черной икры нет монополии, но между несколькими крупными поставщиками действует картельный сговор, — рассказал «НИ» координатор программ TRAFFIC Всемирного фонда защиты дикой природы (WWF) Алексей Вайсман. — Поэтому рынок жестко контролируется, и различные «новые» игроки с товаром непонятного происхождения сразу оказываются на виду». В России же, учитывая тот факт, что почти вся реализуемая черная икра произведена нелегально, экологи, как уже сообщали «НИ», призвали отказаться от черной икры совсем. «Изменений в сознании россиян мы ждем примерно через год, — говорит эксперт. — Пока же икра на праздничном столе остается устоявшимся стереотипом, можно даже сказать архетипом».

 

 

Экологи полагают, что в российских условиях госмонополию необходимо вводить вместе с проведением мощной пропагандистской кампании, которая могла бы повлиять на снижение спроса на черную икру. Вместе с тем, как рассказал Алексей Вайсман, даже приобретая икру в солидном супермаркете, нельзя быть уверенным, что она добыта законно. Ведь нелегальный продукт уже давно не производят в жестяных ведрах, в сарае на берегу. Он обрабатывается и расфасовывается на тех же заводах, но в другую смену. Поэтому в одной и той же банке могут оказаться икринки как легально, так и нелегально выловленного осетра. А вылов последних, по различным оценкам, в 8–12 раз превышает законно допустимый, напомнил специалист.