Лидер отрасли — Александр Платонов

 

 

А. Платонов: Родился я в Таджикистане. Мать туда эвакуировалась во время войны из Донецкой области. В 1964 году закончил вечернюю школу рабочей молодежи в г. Душанбе. Работать начал с 14 лет, токарем, электромонтажником, ходил по горам, весь Памир исходил с геологами. Но почему-то все время бредил морем. Когда мне пришлось немного пожить в Одессе, то часами мог лежать на скалах, смотреть в море на уходящие корабли. После школы я поехал поступать в Ленинградское военно-морское училище, но не прошел медкомиссию. Потом я подал документы в университет на геологический факультет. Но затем документы забрал и, никому ничего не говоря, отсылаю их на Сахалин в г. Корсаков в мореходную школу. И сижу, жду без особых надежд. Вдруг в один прекрасный день, действительно, мне приходит вызов... Прихожу с работы домой, мать плачет. Говорит, не пущу никуда. Тогда пошел к отцу, заявляю, что хочу уехать, дай денег на дорогу. А отец и сам когда-то хотел податься в китобои и поэтому долго не думал. Поехал и купил билет. Дорога была тяжелая. Когда я приехал в Корсаков, я был в шоке: мне представлялись красивые домики, сбегающие к морю чистые улочки, а увидел черные закопченные двухэтажные дома, свинцовые тучи, дождь, грязь... Думаю, мне бы только до утра дожить и назад — домой. Я был в панике. На следующий день пошел смотреть город. Нашел мореходную школу, куда я стремился и куда съехались ребята со всего Союза: начиная с Белоруссии, Украины и Средней Азии. Познакомился, воспрянул духом и жизнь стала налаживаться. Закончил эту школу досрочно, учился только на пятерки. Направили меня на работу в Сахалинское морское пароходство и отработал там три года на одном пароходе «Балахналес» матросом. Новенький пароход был. Мне очень повезло с капитаном и с боцманом — настоящие морские волки и настоящие учителя. Мы умели делать все независимо от класса, начиная от драяния палубы и отдачи якоря. Мы знали все. И мы любили море и свой пароход.

А. П.: В 1965 году я поехал в ДВИМУ поступать, но попытка закончилась неудачей. Я потом снова приехал через два года в 1968 году поступать в университет на океанологический факультет, но поступил… в Дальрыбвтуз. Первый год был тяжелый. Сказывалась и вечерняя школа и большой перерыв в учебе. К тому же, я трудно привыкал к рыбакам после торгового флота. На первую практику я попал на СРТ немецкой постройки. Когда я увидел этот «лайнер», подумал: «на таком в море не ходят». Но потом себя пересилил и пошел в рейс.

А. П.: Штурман, судоводитель. После практики я начал понимать поговорку: «Рыбак — дважды моряк». Ведь то, что проходят рыбаки, моряку даже и не снилось. Потом втянулся. Учась в институте, старался как можно больше ходить в моря. Все экзамены досрочно сдавал. Ходил на РТМ, потом РТМСах. Участвовал в научных конференциях. Когда уже работал в «ТУРНИФе», меня пригласили на кафедру заниматься наукой. Так сложилось, что мне надо было быть на берегу по семейным обстоятельствам (я женился в 1969 году), и потому согласился перейти в институт. А, главное, чего грех таить, обещали дать квартиру. Начал работать в институте. Проходит год. Обещание, похоже, никто выполнять не торопится. А меня тянет в море. Сдал потихоньку аттестацию, пароход уже меня ждал, надо было вылетать в Сингапур. Иду к ректору Олейнику Виктору Петровичу, он говорит, что мы в августе сдаем новый дом, и ты там получишь двухкомнатную квартиру. Это поменяло все мои планы. В «ТУРНИФе», конечно, у меня была перспектива. Я очень быстро шел по служебной лестнице, был на хорошем счету, но квартиру там бы мне пришлось ждать очень долго. И, конечно, я дал слово ректору отработать в институте положенный срок. Проработал восемь лет. Успешно закончил аспирантуру, но не стал защищаться, потому что понял, что наука не для меня. Я хоть сейчас могу защититься, материала много накоплено, но не считаю нужным. Я человек другого склада.

А. П.: Я всегда хотел стать настоящим морским «волком» и не представлял, что так быстро сойду на берег. Но жизнь все расставляет по-своему. Хотя и в институте я все равно не бросал ходить в моря. Как-то я предложил на мореходном факультете организовывать плавсеместры, т.е. проводить учебу на судне, в море. Ректор, Олейник Виктор Петрович, пошел нам навстречу, и мы стали организовывать плавсеместры. То есть набирали группу преподавателей, брали две группы курсантов и уходили с ними в море. Там мы их учили, они сдавали экзамены. Через полгода они возвращались — у них и ценз плавания уже был.

Потом мне предложили перейти на работу в ВРПО «Дальрыба» В институте мне к тому времени уже стало неинтересно. Так получилось, что меня назначили помощником-референтом Н.И. Котляра, начальника «Дальрыбы». У Н.И. Котляра я прошел хорошую управленческую школу. Каждое совещание было, по сути, учебой. Здесь я успел побыть и секретарем парткома. Это уже когда начальником «Дальрыбы» стал Ю.И. Москальцов. Потом я был начальником отдела по работе с моряками загранплавания. Затем создали первое советско-китайское предприятие в 1989 году и в 1990 году я уехал в Китай работать исполнительным директором фирмы «Дахай» Учредителями этой компании были «ТУРНИФ», «Дальрыба» и китайцы. В г. Даляне создали базу отдыха для рыбаков и их семей.

А. П.: Время наступило действительно иное. У меня была своя фирма... Но мне, видимо, не дано этим заниматься. Были, в принципе, хорошие проекты. Но я понял и другое — в бизнесе нельзя (по крайней мере, в то время) честно работать. И потом... работа в «Дальрыбе» все по-другому заставляла воспринимать. Хотелось как-то противостоять тому развалу, что начался в отрасли. Тогда вот эта ассоциация и родилась.

А. П.: Абсолютно верно! Чтобы защитить себя хоть каким-то образом. Да, была идея защититься, но не от бандитов, как таковых, а прежде всего от власти бандитской. Тяжело создавалась ассоциация. Но помогла поддержка Федора Новикова. В то время он был вице-губернатором. Хотя той поддержки, которая нужна была от власти, мы никогда не имели. Нас очень часто пытались использовать в своих интересах. Вот и крутились.

А бизнес надо было все равно бросать. Недоверие же сразу возникает: он ради своей фирмы работает. А когда у меня ничего нет, то мной и манипулировать не получается. Уцепиться не за что. Поэтому те предприятия, которые у меня были, в конце концов пришлось закрыть.

А. П.: Все время была надежда на то, что будет лучше. Компаниям работать будет легче. И была постоянно борьба. Казалось, что если выйти сейчас из этой борьбы, это будет своего рода предательство. Если бы я ушел тогда, то ассоциации бы не было.

А. П.: Конечно, критическая. С одной стороны, власти нужна была ассоциация не столько сговорчивая, сколько понятная. С другой стороны, в отрасль пришли новые, молодые руководители. Со своим восприятием ситуации, с новыми подходами к старым проблемам. И я понимал, что моего уровня уже недостаточно для руководства такой ассоциацией. Нужен более энергичный, пробивной человек, у которого другой круг общения и который, и это возможно, главное, обладает другими возможностями. И я был внутренне готов к этому. И, думаю, что та реорганизация, которую мы провели, была сделана вовремя и к лучшему. Я доволен, что не ошибся в Д.Б. Глотове. Он молод, восприимчив, правильно понимает ситуацию, на мой взгляд, и адекватно на нее реагирует. Особенно мне в нем импонирует чувство ответственности за коллегиальные решения. Уверен — ассоциация получила такого руководителя, который ей необходим.

А. П.: Да, безусловно. И нужно такую ситуацию переносить на российский уровень. Я имею в виду ВАРПЭ. Допустим, уйдет А.В. Родин. Придет снова кто-нибудь из «бывших» министров или их замов. Ситуация не изменится. Стереотип мышления настолько выработан в «бывших», что по-другому они не смогут.

 

Российские ученые-экологи озабочены тем, что начал исчезать как вид белоспинный альбатрос — птица необыкновенной красоты и силы. Каковы же причины исчезновения белоспинного альбатроса? Ведь птичий грипп, казалось бы, пока еще не дошел до берегов Камчатки, а именно в этих местах и обитает эта гордая птица.

В далеком 1949 году цивилизованный мир как будто бы попрощался с белоспинным альбатросом: свое неблагородное дело осуществили извержения вулканов, массовая эрозия почв, крысы, одичавшие коты и собаки и, конечно же, браконьеры. Но вид все-таки не исчез полностью. И сегодня ученые-орнитологи утверждают, что в природе есть лишь 230–250 здравствующих белоспинных альбатросов. Но каждый год в восточной части Берингова моря погибают, как правило, по два-три альбатроса. Причины? Ученые-орнитологи начали исследования по оценке уровня гибели морских птиц при промысловых операциях в Беринговом море. В первую очередь, речь идет как раз о белоспинном альбатросе, который на территории России не гнездится.

Камчатские рыбаки рассказывают, что иногда видят одиноко парящего белоспинного альбатроса глубокой осенью или ранней зимой над Командорскими или Курильскими островами. Белоспинный альбатрос, оказывается, «участвует» в ловле рыбы: именно в это время года идет дрифтерный лов рыбы в этой части моря. Дрифтерные, или объячеивающиеся сети, имея поплавки на верхнем крае и грузила на нижнем, как бы свешиваются с поверхности моря, уходя в глубину. Сети свободно дрейфуют по поверхности воды, «проглатывая» на своем пути все, что попадается. Именно в такие сети два-три раза в год обязательно попадает эта редкая птица, давно занесенная в Международную Красную книгу.

«Наша страна остается практически единственной страной мира, которая не только сохраняет крупномасштабный дрифтерный промысел, но и передает право на его ведение другому государству, — утверждает ученый-орнитолог Юрий Артюхин из Дальневосточного отделения Всемирного фонда дикой природы. - В данном случае — Японии. По межправительственному соглашению между Россией и Японией разрешен дрифтерный лов в экономической зоне. Протокол был подписан в апреле 2002 года. Благодаря этому документу японские рыбаки теперь рыбачат в нашей 200-мильной зоне. Ловят кету, лосося и… белоспинных альбатросов».

Дрифтерный промысел ученые называют экологически опасным. Дрифтерное судно расставляет сети, каждая длиной около 50 метров, в так называемые порядки. В самом порядке — более 100 сетей, а порядков насчитывается до восьми, то есть 15–20 километров моря перекрывается по пути следования рыбы! Согласно подсчетам экологов, с 1998 по 2005 год жестокий дрифтерный промысел унес жизни более 1,3 млн особей различных видов птиц. Среди них и буревестники, и крачки, и чайки, и бакланы, и глупыши, и, конечно же, белоспинные альбатросы. «Я сам как-то присутствовал при подъеме дрифтерных сетей, — рассказывает Юрий Артюхин. — В тот день при подъеме трех дрифтерных сетей экологи обнаружили на борту судна шесть погибших дельфинов, более 50 морских птиц, одного морского котика и четыре тонны лосося».

Во всем цивилизованном мире дрифтерные сети называют «стенами смерти». Американцы прекратили лов рыбы дрифтерными сетями 17 лет назад. Более 15 лет назад дрифтерами перестали пользоваться еще 12 стран южной части Тихого океана. Норвегия запретила дрифтерный лов в открытом море. Некоторые европейские страны ограничили ведение этого вида промысла в 2,5 км от берега. И лишь Россия продолжает упорно ловить рыбу именно варварским дрифтерным методом. И губить огромное количество птиц и морских млекопитающих.

«Нет, не только Россия продолжает упорно выводить в открытое море дрифтерные суда, — рассказал Newsinfo ученый-эколог Владимир Дроздов. — Недавно наши пограничники задержали в Татарском проливе японскую шхуну, я даже запомнил ее название «Амии-681». Трюмы этой шхуны, оснащенной дрифтерными сетями, были заполнены горбушей и красной икрой. У японцев не было ни документов на промысел, ни права находиться в экономической зоне России. Судно доставили в приморскую бухту Ольга, всю продукцию у них конфисковали». По утверждениям эколога Дроздова, японские суда с дрифтерными сетями безо всяких разрешений на лов рыбы продолжают утюжить морское пространство России. И совсем недавно в Беринговом море российские пограничники задержали 2 китайских и 1 индонезийское судно с полным набором для лова дрифтерными сетями.

В мае 2004 г. прошел первый Беринговоморской Международный форум (МБФ), на котором как раз и обсуждались всевозможные угрозы для Берингова моря, проблемы малых коренных народов. Были обсуждены и проблемы, связанные с дрифтерным ловом, наносящим огромный урон окружающей среде. И хотя участники Беринговоморского форума разработали программу совместной деятельности и даже подписались под соглашением о полном запрещении дрифтерного промысла в Беринговом море, ситуация за эти 2 года практически не изменилась: многочисленные рыболовецкие шхуны по-прежнему выходят в море с дрифтерными сетями. И по-прежнему в эти сети попадает не только горбуша и лосось, но и котики, дельфины и белоспинные альбатросы.

И, наконец, о прошлогодней истории (август 2005 г.), когда в браконьерские сети вблизи берегов Камчатки попал экипаж батискафа «Приз». 78 долгих часов провели моряки на дне, на глубине более 200 метров, пока не прибыли спасатели из Великобритании и не привезли с собой специальное устройство «Скорпион» для перекусывания стальных тросов. Как выяснилось позже, батискаф «Приз» попал именно в стальные объятия браконьерских дрифтерных сетей.

Дрифтер — морское рыболовецкое судно, приспособленное для лова специальной сетью во время дрейфа.

 

• Самые высокие волны высотой 34 м были зарегистрированы в 1933 году в Тихом океане. Напомним, под высотой волны подразумевают превышение гребня одной волны над ложбиной другой. Океанологи считают, что для образования подобных волн-убийц требуется высокая скорость ветра плюс большой разгон длиной в несколько тысяч морских миль. При подходе к берегу максимальная высота волн может достигнуть 40 м.

• Самые быстрые волны были зафиксированы в 1946 году также в Тихом океане. Они вызвали сильное землетрясение с эпицентром в районе Алеутского желоба. На расстояние 3200 км было потрачено немногим более 4 часов. Высота этих волн составляла не менее 15 м.

• 27 марта 1967 года на северном побережье Франции был отмечен прилив века. Дважды в этот день море отступало от берегов в максимальной точке на 20 км и обрушивалось на сушу со скоростью 30 км/ч. Разница в уровне воды достигала в отдельных отметках 13 м.

• Первая научная экспедиция, специально организованная для изучения Мирового океана, была осуществлена в 1876 году. Эту экспедицию организовало английское правительство, снарядив судно «Челленджер». Возвращение судна в родной порт 26 мая 1876 года было триумфальным.

 

• В природе существует около 1330 видов воды. Они различаются по происхождению (дождевая, почвенная, из свежего или долго лежащего снега и пр.), по количеству и характеру растворенных в ней веществ.

• В кубическом сантиметре морской воды содержится 1,5 грамма белка и немало других питательных веществ. Ученые подсчитали, что Атлантический океан «по питательности» оценивается в 20 тысяч урожаев, собираемых в год на всей суше.

• Если бы все люди употребляли в пищу и использовали на корм скоту растительные ресурсы морей и океанов, то пищи было бы достаточно для 290 миллиардов человек.

• Средняя температура поверхности воды мирового океана равна 17,4 градуса, в то время как средняя температура нижнего слоя воздуха над мировым океаном равна 14,4 градуса.

• Занимая почти 3/4 поверхности земного шара, океан служит мощным и постоянно действующим фактором обогревания нижних слоев атмосферы и смягчения климата земного шара.