Репрессии в Запорожье

Из письма Михаила Алексеевича Шараева краеведу Виктору Григорьевичу Спичаку:

"Как было по всей стране в 1930-е годы, так и у нас на Камчатке были обвинены и репрессированы те жители села, которые закладывали его фундамент. Я уже писал выше, что в марте 1932 года вызвали в Усть-Большерецкий район моего отца Шараева Алексея Иосифовича, Потужного Ивана Алексеевича, Потужного Емельяна Лукьяновича, Денисенко Тимофея Алексеевича, Манаева Ивана Филипповича и там арестовали. Предъявили обвинение "японские шпионы, враги народа". Формулировка одинаковая в то время по всей стране, на востоке - "японские шпионы" а на западе - "немецкие шпионы". Все они находились в лагерях г. Хабаровска и строили город Комсомольск, хотя у нас по истории все время писали, говорили, что Комсомольск построили комсомольцы. Да, и комсомольцы строили, но в основном заключенные.

Потужный Иван Алексеевич и Манаев Иван Филиппович в лагерях погибли. А отец, Потужный Емельян Лукьянович, Денисенко Тимофей в 1936 году освободились.

Как я уже описал выше, отец и Потужный Емельян работали в колхозе, в 1937 году в октябре их снова арестовали. А весною 1938 года отца освободили. Его хорошо знали и в области, и в районе, все начальство и НКВД, где работали люди, которые понимали, что все это делается не правильно.

В начале 1938 года были арестованы еще Лазебный Ульян Яковлевич, Лазебный Михаил, Потужный Алексей Лукьянович, Догадин Михаил Васильевич, Могильный Андрей Васильевич, Денисенко Василий Тимофеевич, все они погибли в лагерях…(Старожилы села слышали, что М. В. Догадина, например, утопили в Авачинской губе, что вполне может соответствовать истине, такие методы расправы с приговоренными к высшей мере наказания документально подтверждены, лично я привожу такой случай в одной из своих книг - А. См.).

В ноябре 1938 года НКВД предложило выехать за пределы Камчатки и Дальнего Востока моему отцу с семьею, Денисенко Семену Тимофеевичу, Потужному Петру Алексеевичу, Лазебному Константину Ульяновичу, Потужному Григорию Емельяновичу, Манаевой с семьею, Догадиной Клавдии Алексеевне, Лазебной Ксении с семьею (дочери С. Карлссона - А. См.). Очень глупо и даже смешно, какую женщины Манаева и Догадина с малыми детьми могли представлять угрозу для государства. Правда выезд и проживание разрешалось на всей территории страны кроме Дальнего Востока. Все имущество и дома разрешалось продать. Манаева с семьею поселилась где-то на Урале, и с ней Лазебная Ксения и Денисенко Семен. Отец с семьею, в том числе и я, уехали на Украину в город Николаев. Лазебный Константин, Потужный Петр, Потужный Григорий уехали в село Бургунка Херсонской области. Догадина Клавдия с малыми детьми тоже уехала на Урал.

И вот, когда было трудное время для нашей страны, эти люди как их тогда называли "враги народа и японские шпионы", все честно защищали свою Родину, и никто не стал предателем".

Из справки Запорожского сельсовета, 1932 г.:

"Лазебный Ульян Яковлевич, 1873 г.р., украинец, женат, 4 детей. На Камчатке с 1907 года. Охота и рыбалка. Имущество: дом, крытый и обитый снаружи цинком, амбар крытый и обитый цинком, стайка, балаган, 5 голов рогатого скота, лошадь, невод, шлюпка, нарта ездовая с собаками, домик на Горячих ключах.

Открыто выступает против советской власти и коллективизации, оскорблял советскую власть в лице коммунистов".

В 1932 году У. Я. Лазебный не пострадал, а в марте 1938 года был арестован и судим тройкой. В августе 1938 года полномочное представительство ОГПУ на Дальнем Востоке приговорило его к расстрелу по 1 категории (с конфискацией имущества). В 1962 г. дело прекращено за отсутствием состава преступления. В 1989 г. реабилитирован.